Режиссёр Алексей Постнов поделился историей создания фильма, приоткрыл дверь в «производственную кухню» проекта, рассказал об опыте работы с зарубежными актёрами, а также пояснил предназначения нескольких приёмов и специфику выбранных референсов.
— Расскажите о себе?
Я родился и вырос в городе Оренбурге. По первому образованию – лингвист-переводчик с доп. квалификацией преподавателя английского и немецкого языков. Первые «пробы пера» съёмок пришлись как раз на студенческие годы. После окончания университета мне сразу же посчастливилось найти работу в местной авиакомпании – «Оренбургские авиалинии», которая развивалась семимильными шагами и уже вышла на международный уровень. Собственно, и должность моя звучала как «международный представитель» - летал в командировки за рубеж и был там своего рода информационным звеном. Во время командировок я постоянно писал, придумывал разные истории, но снимать с тем графиком работы (а точнее с его отсутствием: вызвать в командировку могли в любой момент, а когда вернешься, никогда не знаешь – может через 2 недели, может через месяц) было просто невозможно. Поэтому после сокращения купил на все увольнительные съёмочной техники и начал снимать. После съёмок одной из короткометражек окончательно понял: раз тянет всё время в кино, надо погружаться полностью, надо в Москву - поступать. Куда - выбрал практически сразу – ВКСР, к Хотиненко. Переехал в 2016 году и через 1,5 года поступил. И во время учёбы появилась идея «Пока гремит вокруг». Он стал моим дипломным фильмом.
— Какой эстетики вы придерживались при создании фильма? Использовали ли референсы?
Мне нравятся немногословные фильмы. Очень нравится азиатское кино: немного сентиментальное, с большим количеством метафор, но в то же время понятное зрителю. Центральным визуальным референсом был «Мои черничные ночи» Карвая. Хотя, где-то осознанно, где-то нет, я брал многое и у других моих любимых режиссёров: Ким Ки Дук, Дяо Инань, Кэмерон, Чаплин, Рефн, Иньярриту.
— Была ли цель приблизить фильм к эстетике западного кино?
Если вы имеете в виду многонациональность героев, так называемую “diversity”, то нет. Это исключительно художественное решение. Нам нужно было подчеркнуть контрастность мира главных героев и мира вокруг. Несмотря на то, что они почти друг другу ничего не говорят, между ними понимания гораздо больше, чем у людей вокруг, говорящих на разных языках в прямом и переносном смысле, эдакий Вавилон.
Хотя если говорить про запад, то сценарий написан по старой доброй голливудской школе. Если где-то что-то не получалось в плане драматургии, мы смотрели, как эти моменты решались в Америке. Например, первой сцены, где отец Чжан Ю узнает про катастрофу в самолёте, на котором должна была лететь его дочь, не было до самого начала подготовки к фильму. И я чувствовал, что если о катастрофе зритель узнает только в конце из радиоприемника, градус этого поворота будет гораздо выше градуса всей истории. Я пересмотрел в 10000-ый раз «Титаник», и осенило: мы знаем о трагедии с самого начала, но это не снижает напряжения, наоборот, мы следим за героиней более пристально с главным вопросом – выживет она в конце или нет.
— Расскажите о своих персонажах и об опыте работы с иностранными актёрами?
Чжан Ю и Ян – первое, что появилось в сценарии. Точнее последняя сцена: иностранная бортпроводница и слабослышащий молодой человек сидят в машине, за окном дождь и гром, по радио передают об авиакастрофе, но она не понимает русскую речь, а он не слышит. Мне показалось это отличным образом, достойным под него придумать фильм.
Вообще, во время создания фильма нам постоянно с чем-то не везло. То игровой автомобиль украдут, то кто-то из съёмочной группы простужается (а это был август 2020 года, понятное дело – с насморком на площадку нельзя), то самолёты не летят там, где нам нужно и т.д., можно долго перечислять. Но с чем фильму повезло, так это с актёрами. Артём и Фэйя всегда были готовы подстроиться под обстоятельства, что-то подсказывали, искали разные актёрские рисунки, всё понимали с полуслова. Когда снимали кадр, где огромный автобус ехал прямо на Артёма, мне было, честно говоря, очень страшно А Артём даже бровью не повел. Фэйя же была ещё консультантом: следила, чтобы всё, что касалось Китая, было достоверно. Она родилась в России, но живет на две страны. Поэтому она билингв: и русский и китайский для неё родные языки. С другими китайскими актёрами мы тоже говорили по-русски. Если мы что-то не понимали, Фэйя переводила. С остальными говорили по-английски. В плане коммуникации у нас не было проблем.
— Чем обусловлено обилие ручной камеры в фильме?
Мы хотели подчеркнуть характеры и контрастность героев. Сцены с экипажем и отцом Ю мы снимали статично, хотели подчеркнуть их дисциплинированность, чёткость, следование регламенту во всём. Что касается Ян и Ю, они больше про некий творческий хаос. Они смотрят по сторонам, они более оживлённые, они постоянно двигаются – это лучше передается съёмкой с рук. Кстати, во время съёмок нам это решение очень помогло в производстве. На некоторых сменах нам приходилось снимать по 40 кадров и более. Если бы мы их снимали с дополнительным оборудованием, ничего бы не успели.
— Расскажите о сцене в китайском ресторане: как она работает?
Пожалуй, эта сцена удалась лучше всего. За финальной репетицией сцены наблюдала вся команда. Помреж в конце пошутила: «Как будто кино смотрим». Несмотря на невозможность вербального общения и разницу их культур, между ними происходит живой диалог. И мы следим за каждым их действием. А действия интереснее, чем слова.
— Почему вы решили монтировать фильм самостоятельно?
Я всегда монтировал всё сам. Когда мы что-то снимаем, я уже имею представление, как это всё смонтировать. Конечно же, я советуюсь с мастерами, друзьями, коллегами, потом делаю какие-то правки. Мне так проще. Кстати, первая сборка «Пока гремит вокруг» длилась почти 48 минут. Я понимал, что что-то нужно сократить, но всё же решил показать сначала одногруппникам и мастерам. Все подтвердили – затянуто. А Владимир Иванович [Хотиненко] сказал: "Это пока материал. Надо сократить до 30 минут". Я был в недоумении. Вырезать 18 минут? Больше трети? Минут 7 я бы и так вырезал, но 18?! На что Владимир Иванович ответил: «Во-первых, это твоё право, хочешь так оставлять – пожалуйста. Но где ты будешь фильм показывать? Фестивали больше 30 минут не возьмут. Во-вторых, хочешь - не хочешь, а отказываться от чего-то во благо фильма — это часть твоей профессии». Тут не поспоришь. Надо сокращать. Первые 7-8 минут я вырезал в первый же вечер. Затем началось самое сложное: на протяжении целого месяца я каждый день садился за монтаж с мыслью «ну вот сейчас уже точно вообще нечего вырезать», но каждый раз находил решение, где можно было бы сократить на секунд 20-30. В итоге, когда я пересмотрел полностью 30-минутную версию, мне она понравилась гораздо больше. Нисколько не жалею, что последовал совету мастеров, за который им огромное спасибо.
— Расскажите о фестивальной судьбе фильма?
В начале фестивального продвижения я очень волновался. Большая команда людей выложилась, чтобы сделать хорошее кино, причём все работали исключительно за идею. А делали мы фильм в общей сложности 2 года. Очень хотелось, чтобы все старания были не зря. Да и фестивали – это единственная возможность показать фильм на большом экране. Плюс это что-то вроде гаранта качества. Если берут, значит фильм хороший. Но всё равно надо учитывать, что удача и везение – очень важные факторы. Ведь для отборщиков качество фильма далеко не единственный показатель. Так, например, одним из первых ответов от фестивалей пришёл с Оренбурга, моего родного города, где проводится довольно большой фестиваль «Восток&Запад. Классика и авангард». Ответ был отрицательным. Сказать, что я расстроился – не сказать ничего. Думал: раз не берёт родной же фестиваль, значит не возьмут никуда. Но я ошибся. Фильм был показан на 15 фестивалях, включая такие крупные площадки, как «Будем жить» и «Лучезарный ангел». Выиграл Гран-при на фестивале «Новый урожай». Актеры получили призы за лучшие роли (Артём в Севастополе, Фэйя в Москве). Владимир Котт наградил нас дипломом жюри на фестивале ПитерКит. Заняли 1-ое место среди профессионалов на конкурсе «Черно-белая радуга» в Тольятти. Кстати, в Оренбурге нас всё равно показали. Минкульту Оренбургской области фильм понравился, и нас включили во внеконкурсную программу. На показе присутствовали президент фестиваля и жюри короткометражного кино, а на церемонии закрытия они положительно отозвались о фильме. В целом, я очень доволен фестивальной судьбой.
Интервью – Александр Скоробогатов
Редактор – Ксения Скоробогатова
.png)
