В интервью по случаю долгожданной премьеры «Одной крови», самого успешного белорусского короткого метра постсоветского периода, в онлайн-кинотеатре CinePromo режиссер Митрий Семёнов-Алейников рассказал нам, сколько вынашивал идею фильма, как создавалась эта картина и что она для него значит. Также мы поговорили и о фестивальном опыте одного из самых востребованных молодых белорусских режиссеров: короткометражку «Одной крови» показали более чем на 70 фестивалях по всему миру.
Как появилась история, рассказанная в фильме «Одной крови»?
Идея зародилась где-то в 2010 году и развивалась вплоть до начала съемок. Связана она была с массовыми акциями протеста, прокатившимися по миру, от «арабской весны» и до «майдана». Вообще, проблема противостояния простого человека и государственной машины – вечная. Но именно тогда люди вокруг много говорили об этом, ссорились, спорили, пытались выяснить, кто же прав.
На меня очень влияли происходящие в мире события, я пытался их переварить, но наверное не хватало жизненного опыта. Все это копилось и постепенно дошло до стадии, когда возникла история, про которую захотелось рассказать языком кино.
Внятный сценарий я написал, когда уже учился во ВГИКе на Высших курсах кино и телевидения в мастерской Д. В. Родимина и В. А. Фенченко. В общежитии ВГИКа мы познакомились с оператором-постановщиком Марком Келимом. Я предложил ему снять фильм по моему сценарию, и он согласился. Фильм «Одной крови» стал нашим дипломным проектом.
В создании фильма участвовала довольно большая команда. Как удалось это организовать?
Организация съемок была одной из сложнейших задач в процессе. Сначала мы хотели снимать в Москве, искали там локации, но поняли, что в Москве снимать слишком дорого. Тогда мы с Марком приехали в мой родной Минск.
В Минске мы попали в период, когда там было очень много кинопроектов и практически все профессионалы, которых я знал: актеры, вторые режиссеры, локейшн-менеджеры, гримеры, – были заняты. Нам пришлось все организовывать своими силами, подстраиваться под графики всех, кто был задействован в съемках. Возможности составить план на все съемочные дни не было. То есть, к примеру, мы отсняли первые 3-4 дня, потом планируем и договариваемся дальше. Это было тяжело, потому что был риск вообще не доснять фильм.
Сколько в итоге длилась работа над фильмом?
У нас получилось 14 съемочных дней, которые растянулись на полтора месяца. Монтаж занял месяца 4. Я очень хотел, чтобы звучание актеров в фильме осталось оригинальным, но звук с площадки был нечистым. Я не люблю переозвучание, на мой взгляд, оно убивает все живые, естественные нюансы актерской игры в кадре. Мне повезло: я познакомился со звукорежиссером Александром Джейгало, ему нужен был дипломный проект, так как он заканчивал СПбГИКиТ. Он почистил все петли, весь звук, и мы смогли сохранить жизнь в сценах.
Фильм показали на невероятном количестве фестивалей. Как вы думаете, почему?
Во-первых, тема протестного движения не так часто возникает в кино, она в дифиците. Во-вторых, мы серьезно подходили к съемкам и пытались сохранить качество фильма на всех этапах, и во многом у нас это получилось. Мы не ставили задачу сделать дипломную работу, за которую нас похвалят мастера. Нам хотелось сделать хороший фильм, который останется со зрителем после просмотра, который задаст неудобные, сложные вопросы. Это сделало фильм не пустым. «Одной крови» не проходная работа, и, я надеюсь, это чувствуется.
Количество фестивалей – это показатель успеха?
Для независимого кино – да. Чем больше зрителей, тем лучше для фильма. Фестивали позволяют расширить географические границы, привлечь к картине больше зрителей и внимание со стороны прессы. Кроме того, на фестивалях фильмы, как правило, показывают на больших экранах с хорошим звуком, а для короткого метра, я считаю, это очень круто, потому что зрители редко имеют возможность увидеть короткометражки на большом экране – в обычном прокате их нет.
Конечно, количество веточек не сделает фильм лучше. Это просто бонус, который воспринимается людьми как знак качества, как то, что фильм рекомендуется к просмотру.
На каких фестивалях вы представляли фильм лично?
Я был в Вене на Let’s Cee Film Festival. Это был первый фестиваль, отправная точка для взлета. В Румынию в Тыргу-Муреш на Alter-Native Film Festival мы поехали, потому что когда еще в жизни ты решишь съездить в Трансильванию? Также мы были на эстонском Sleepwalkers, который проходит в рамках "Темных ночей", аккредитованного FIAPF, на фестивале "Кыргызстан — страна короткометражных фильмов" и в Германии на Cottbus Film Festival.
Побывали и в Каннах на Short Film Corner. Это, конечно, детский сад для кинематографистов, но мы решили поехать просто поглазеть, увидеть мекку своими глазами.
Пожалуй, самый полезный опыт для меня – это поездки в Грузию на фестиваль международной киношколы «Содружество» под руководством Вячеслава Шмырова. Там очень сильные фильмы в программе, после показов можно обсудить работы с кураторами. В разные годы это были Александр Сокуров, Алексей Федорченко, Наталья Меркулова, Алексей Чупов, Наталья Кудрешова, Наталья Мещанинова, Александр Котт, Алексей Герман, Михаил Сегал, а также известные кинокритики со всего СНГ. Там я получил полезную критику для дальнейшего роста.
Какие реакции зрителей вам запомнились?
Приятно, когда зритель сопереживает героям, а не отрицает происходящее на экране. В Вене после показа ко мне подошла растроганная женщина и попросила копию фильма. Оказалось, она учитель в местной школе и хотела бы показывать фильм ученикам старших классов. Это было очень неожиданно.
Этот пример показывает, что история понятна зрителям в разных странах.
Да, каждый может переложить ее на свою среду, и для меня это важно. Я хотел сохранить универсальность, потому что «Одной крови» – фильм не про политику, не про то, что в конкретной стране все плохо, а в какой-то другой – хорошо. Фильм – про столкновение полярных человеческих позиций, мировоззрений внутри одной семьи, которые рождают еще большие конфликты из-за непримиримости обеих сторон. В этом смысле история понятна во всем мире. Никто ни разу после показа не сказал: «А, ну это не про нас, у нас все не так, у нас хорошая полиция и вообще такого не бывает».
Было сложновато со зрителем из Беларуси, из Минска, потому как, увидев знакомые улицы в кадре, но полицейскую машину (в Беларуси нет полиции, есть милиция), российскую форму, иногда у некоторых происходил диссонанс, они видели какие-то другие смыслы в фильме, которые мы не закладывали. Просто у нас не хватило бюджета, чтобы сделать эти вещи совсем условными и универсальными.
Как вы относитесь к Андрею? Он для вас агрессивно настроенный пацан или единственный в фильме смелый человек?
Я люблю всех своих героев, я их понимаю. Я и мои друзья, все мы были Андреями в 16-20 лет. Это естественная стадия взросления, формирования личности, выражающаяся в резком отрицании несправедливого устройства жизни, желании быть свободным и сильным, воевать с ветряными мельницами. Все мы были в таких состояниях, когда душа бежит впереди разума.
Андрей смотрит далеко и не видит того, что близко. Но ценно то, что, несмотря на происходящее, у него есть эмпатия, он не глупец и не безумец. В фильме у каждого персонажа есть свои поворотные пункты, все меняются или способны измениться, что-то переоценить, никто не остался в финале таким, каким был в начале.
- Также фильм доступен на платформе российского авторского кино "Пилигрим", где можно поддержать режиссера.
- Интервью с режиссером Митрием Семеновым-Алейниковым на tut.by.
Материал подготовила: Ирина Гугушина, специальный корреспондент "CinePromo"
Интервью с другими молодыми российскими авторами, а также самые интересные и награждаемые короткометражные фильмы можно найти в нашем КИНОЗАЛЕ и на нашем канале в YOUTUBE. Подписывайтесь - обновления каждую неделю, включая долгожданные премьеры короткометражных фестивальных хитов. Готовим много сюрпризов для настоящих киноманов и фанатов короткого метра.