Борис Гуц, режиссёр и продюсер, поделился некоторыми особенностями построения кинопроцесса за границей, рассказал о сложностях взаимодействия с группой и аудиториями разных национальностей. Кроме того, объяснил, зачем снимать фильмы на телефон, а также дал советы начинающим кинематографистам.
— Как живется российскому режиссеру за границей в творческом плане?
По-рабочему, хорошо живется. Летом 2022 мы сняли фильм в Стамбуле, уже смонтировали, написали музыку. В Турции мы нашли отличный продакшн для решения разных вопросов, в том числе и юридических. Например, в Стамбуле нужны разрешения на съёмки в общественных местах, а получить их сложнее, чем в Москве.
— Вы считаете, что российскому режиссеру абсолютно реально достигнуть успеха в любом месте?
Да, именно так. Есть, конечно, некоторые проблемы. Например, вчера нас вычеркнули из программы одного крупного французского фестиваля, но это определенно не тенденция, ведь разные фестивали по-разному относятся к российским режиссёрам.
— Лично вы считаете себя успешным на данном этапе?
Все относительно. Если посчитать, то я снял 3 полнометражных фильма в России и 2 за границей. Если с этой колокольни судить, то, наверное, успешный как режиссер и продюсер. Если смотреть на кассовые успехи, то вряд ли. Все фильмы, конечно, окупились, но Ламборгини я себе не купил.
— Но амбиции есть?
Есть, конечно. Сейчас планируем снимать фильм в Германии. Есть большой интерес от немецких инвесторов. Мы планируем работать на немецком языке с немецкими актерами. Если есть хороший сценарий, обязательно найдутся люди, которым будет все равно, кто ты и откуда.
— Испытываете ли Вы трудности в работе заграницей из-за разности в менталитете между командой и режиссером?
В каждой стране разная специфика. Например, в Турции узаконено право всей команды первые полчаса на съёмочной площадке завтракать и не говорить про кино: ты не можешь во время еды говорить о том, как поставить кадр или какой свет использовать. На самом деле это нормальная мировая практика. Это было непривычно, но очень приятно.
Что касается языка: не должно быть недопонимания со стороны команды, проблем, если знаете английский. Кроме того, почти вся терминология в кино на английском, поэтому основные моменты одинаково поймут и в России, и за рубежом.
— Если говорить о взаимодействии с аудиторией, можно сказать, что Ваши фильмы универсальны, и зрители считывают идею в любой стране, где выходит фильм?
Все понимают фильмы исходя из определённой индивидуальной для каждой страны и каждого региона картины мира. В Беларуси, Польше или Армении, где есть русскоязычное население, фильм «MINSK», например, воспринимают как некоторое социальное кино: про себя, про нас, что-то очень близкое. В Австрии или Германии фильм приняли больше, как жанровое. Недавно мы были на фестивале в Индии, так там зрители при аншлаге в 300 человек и вовсе были в восторге, но восприняли как некий арт-хоррор. В Канаде я не смог быть, но представляю, что канадцы тоже ничего не понимают про социальную составляющую фильма.
— На какую целевую аудиторию больше ориентируетесь: на наших соотечественников или уже глобально хотите интегрироваться в киноиндустрию?
Я снимаю про то, что «болит». По заказу пытался работать по чужим сценариям, но это приводило к тому, что я уходил из проекта. Так было и с сериалами на ТНТ, и с блокбастерами для Фонда кино. Не могу работать по заказу и говорить о том, что меня не интересует. Я не обвиняю моих коллег, которые так делают, но это не мой путь. Цель моего фильма - чтобы о проблемах Беларуси узнали в Уругвае или Индии. Задача автора в моем лице - обратить внимание на проблемы близких и дорогих мне стран, чтобы через 1,5 часа эфирного времени зрители, будучи в Австралии, почувствовали проблемы далеких стран. Кино больше рассчитано на иностранного зрителя, но при этом и наши соотечественники смотрели и будут его смотреть.
— Работая сейчас над фильмом в Германии, насколько сложно писать сценарий на немецком и перестраиваться на другой язык?
Когда писал на русском, использовал отсылки, шутки, а при переводе на английский много подобных нюансов теряется. Сейчас сложно даётся конструирование диалогов. Приходится думать постоянно, чтобы не уйти в такую словесную игру, которая не будет понятна англоговорящей аудитории. Нужно находить аналоги разговорных выражений, фразеологизмов. Также поменялся и подход к актерам: в России на роль всегда приглашал своих знакомых исполнителей. Сейчас же ещё на этапе сценария нужно проводить большое исследование немецких актеров. Но я не удержался и придумал роль эмигрантки, поэтому привезу хотя бы одну российскую актрису.
Вообще, новый фильм «Deaf Lovers» был снят на языке глухонемых, было интересно узнавать азы языка жестов и адаптировать некоторые правила съёмки под нашу специфику. Обычно, когда мы снимаем диалоги, можем показывать и говорящего, и слушающего или только слушающего. Нам не нужно обязательно демонстрировать «источник» звука. А на языке жестов так не получится, поэтому приходилось придумывать оригинальное решение для съёмки каждой восьмерки. Если показывать только того, кто говорит, то изображение будет похоже на кадры из дешёвого сериала. Вот нам с оператором приходилось как-то изгаляться.
Есть и другие особенности, связанные уже с «экранным» языком. В Турции, например, другое понимание освещения: вообще нет рисующего света. Там привозят грузовики со светом и заливают им все, чтобы не было видно теней. Я думаю, это связано с потребностью аудитории в ярком и светлом изображении. Кроме того, это явно проще. Когда мы начинаем делать рисующий свет и выстраивать кадр, местные считаются это уже авторским кино. Родная для многих российских операторов ВГИКовская школа в Турции по большей части не принимается местными специалистами.
— Как найти финансирование на свои проекты за рубежом?
В большинстве случаев это фонды. В Эстонии мы получили финансирование после подачи заявки всего через 2 месяца. Наш проект поддержали, просто потому, что членами комиссии понравилась наша история, и они оценили художественный уровень картины. Можно получать деньги на разные этапы производства: и на производство, и на постпродакшн. Часто фильмы создаются в копродукции с разными странами, в которых находится финансирование. В итоге в титрах указывается целый список стран, как это и было у нас в «MINSK» и других проектах.
— Вы сняли несколько фестивальных фильмов на телефон («Фагот» и «Смерть нам к лицу»). Чем отличается эстетика и киноязык этих фильмов, снятых на мобильные устройства?
Я всегда сравниваю работу с разными камерами с живописью. Художники пишут разными техниками: маслом, акварелью, углем. Для каждой задачи есть свой инструмент. Понятно, что карандашом или акварелью невозможно было Айвазовскому написать «Девятый вал», и странно требовать, чтобы граффити создавалось с помощью масла. Такая же задача у кинематографиста, нужно подобрать такую камеру, чтобы она максимально точно передавала чувства героев и атмосферу фильма. Когда мы снимаем на дорогие камеры, мы приукрашаем реальность, телефон же более документален и реалистичен, показывает так, как и есть на самом деле. Но есть, конечно, и определённые ограничения: высокая глубина резкости, слабая цветопередача, сравнительное низкое разрешение и прочее.
— Вы также снимаете клипы. В чем для вас разница между режиссурой клипа и фильма.
В клипах именно музыка определяет драматургию и способы съёмки. В отличие от работы над фильмом. Автор не может пойти наперекор песне, он существует в рамках мелодии. В кино же можно самостоятельно задать темп и ритм, стилистику и прочее. Работая сейчас над фильмом, я впервые работал с композитором. До этого я использовал только закадровые песни. И когда музыка была готова, мне пришлось перемонтировать некоторые сцены, так как именно музыкальная композиция в какой-то момент начинает определять действия, чувства и монтажный ритм в фильме.
— Дайте совет начинающим кинематографистам.
Мир изменился, но я бы не советовал подаваться панике. Просто придумай историю и снимай. Снимай, если ты режиссер, пиши, если ты сценарист, снимайся сам у себя, если ты актер. Жизнь не закончилась. Если ты, как говорят, творческий человек, то твори, черт подери. Иначе быт и депрессия тебя погубят. Вселенная любит тех, кто ее меняет.
Интервью – Александр Скоробогатов
Редактор – Ксения Скоробогатова
Расшифровка – Юлия Тарас
Фото: Марина Козлова (из личного архива Бориса Гуца)
.png)
