Беседы с режиссером Петром Левченко становятся нашей доброй традицией. Его фильмы «Мост» и «Машина» имеют богатую фестивальную историю: Петр рассказывал нам о своих поездках в Чехию на Student Film Festival PÍSEK и в Италию на Trieste Film Festival, где он представлял «Машину», о своем понимании роли режиссера и планах на будущее. В этот раз мы решили поговорить с Петром о стиле, в котором он снимает свои фильмы, о том, как они создавались и как воспринимаются зрителями и самим режиссером.
Петр, у вас за плечами два короткометражных фильма. Это самостоятельные работы, но при этом видно, что они принадлежат одному режиссеру. Как вы сами считаете, в чем именно заключается ваш стиль?
За время учебы на Высших курсах сценаристов и режиссеров я снял 3 короткометражки. По-настоящему доволен я только «Машиной». Это действительно «мой» фильм, он меня многому научил. В том числе я кое-что понял про себя: что я могу, а за что мне лучше не браться. Режиссеру очень важно решить, без чего он может обойтись, а без чего нет.
Процесс работы над «Машиной» был для меня постоянным компромиссом. Отсутствие искусственного освещения, небрежная камера, непрофессиональные актеры, рваный монтаж, документальность, – все эти приемы на самом деле являются следствием бесчисленного множества компромиссов. Бюджет фильма составил 25 000 рублей, за камерой был я сам, и, собственно, «съемочная группа» под конец съемок состояла из меня одного. Со всем этим я готов мириться – главное, чтобы в фильме были внутреннее напряжение и содержание. Сценарий и актеры – вот что должно быть у режиссера. Остальное, в том числе так называемый «стиль», будет формироваться сам собой.
Но хочется же с чем-то экспериментировать?
Я бы сказал по-другому: не хочется, а приходится. Мне кажется, желание экспериментировать не может быть исходным посылом. Если будет замысел, требующий неординарного, экспериментального решения – будет и разговор об экспериментах. Например, Вернер Херцог в «Стеклянном сердце» загипнотизировал всю съемочную группу, чтобы добиться нужного ему состояния актеров. Вот это я понимаю, эксперимент! Но это было сделано для решения конкретной задачи, а не потому, что режиссеру просто так захотелось.
Вы в своих фильмах не только режиссер, но еще и продюсер, художник-постановщик и композитор, а также оператор и режиссер монтажа. Не сложно совмещать столько ролей сразу?
Вовсе нет. Я полагаю, что при работе над полным метром у меня может не хватить сил и опыта на то, чтобы делать это все самому. Но в коротком метре это вполне допустимо и приносит море удовольствия. Например, мелодию для «Машины» я записал на колесе велосипеда «Десна». Просто дернул за спицы, и оказалось, что каждая звучит по-своему! Получился саундтрек ручной работы.
Что дал опыт работы над первой короткометражкой вашей второй работе, «Машине»? Были ли какие-то учтенные ошибки, уроки, удачные находки?
Между фильмами «Мост» и «Машина» я снял еще одну короткометражку. Я ее никому не показываю, она не получилась. Вот в ней было много уроков. Это был настоящий учебник того, как не надо снимать кино.
В обеих ваших работах есть как бы нереализованная остросюжетность, некая интрига, которая в итоге, однако, не приходит к привычной киношной кульминации. Она как бы дразнит зрителя, остается за кадром. А жизнь просто идет.
Есть законы восприятия, от них никуда не деться. Но мне совсем не кажется, что я кого-то дразню. Я просто пытаюсь говорить о жизни, не обманывая себя и зрителя. Да, жизнь идет. Мне такой подход близок. Он меня самого очень интригует. Мне интересно, как, используя жанровые элементы, можно едва уловимо говорить о чем-то большем, чем предлагает жанр.
И в «Машине», и в «Мосте» вы показываете неустроенность, социальное неблагополучие. Это как-то соотносится с русской традицией изображать «маленького человека» и его беды?
Я старался снимать так, чтобы это было не о России, а о главных героях. На мой взгляд, мрачные, облезлые стены больницы в одной из сцен фильма «Машина» говорят не о состоянии нашей медицины, а о герое Виктора, о его внутреннем мире. Между Виктором и Женей из «Моста» есть нечто общее. Они оба вызывают у меня гнетущее чувство беспокойства за свои собственные поступки и решения.
А как иностранная фестивальная публика воспринимала фильмы, наполненные локальным колоритом?
На фестивале в Триесте после показа «Машины» ко мне подошла женщина, арт-директор фестиваля, положила мне руку на плечо и спросила «How are you holding on there?» («Как вы там держитесь?»). Я стал ее успокаивать, рассказывать, что у нас все не так плохо. Она великодушно кивала, но, по-моему, мне не поверила. Но это был единственный случай. В целом не могу сказать, что у фестивальной публики возникали какие-то сложности с восприятием российских реалий. В конце концов, «Машина» об отце и сыне, а «Мост» о мужчине и женщине. Это может понять зритель любой национальности.
Поддержать режиссера можно на платформе российского авторского кино "Пилигрим".
Материал подготовила: Ирина Гугушина, специальный корреспондент "CinePromo"
Интервью с другими молодыми российскими авторами, а также самые интересные и награждаемые короткометражные фильмы можно найти в нашем КИНОЗАЛЕ и на нашем канале в YOUTUBE. Подписывайтесь - обновления каждую неделю, включая долгожданные премьеры короткометражных фестивальных хитов. Готовим много сюрпризов для настоящих киноманов и фанатов короткого метра.