Фильм Кирилла Серебренникова «Ученик» (студия Hype Production), к которому CinePromo делали субтитры, представит Россию на 69-м Каннском кинофестивале, стартовавшем 11 мая 2016. Картина вошла в спецпрограмму «Особый взгляд».
«Ученик» — экранизация пьесы немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга. Премьера оригинальной постановки прошла четыре года назад в берлинском театре «Шаубюне», а в 2014-м Серебренников поставил свой спектакль в московском Гоголь-центре. Он получил 5 номинаций на «Золотую маску».
Одну из главных ролей в фильме сыграла актриса Юлия Ауг, известная российскому зрителю по своей работе, в грандиозной исторической драме, сериале «Екатерина» (реж. А. Баранов, Р. Сабитов, 2015 г.). Зритель также знает Юлию по фильму «Овсянки». И, возможно, по провокационной картине «Интимные места».
Также Юлия с удовольствием снимается в авторских короткометражных картинах молодых режиссеров, путешествующих по фестивалям всего мира: «Поперхнулся» (реж. Юлия Сапонова, 2016 г.), «Закон исключённого третьего, или третьего не дано» (реж. Александра Соколинская, 2016 г.).
- Юля, фильм «Ученик» Кирилла Серебренникова, в котором вы играли, один из России в этом году попал в конкурс Каннского фестиваля. Поздравляю вас и всю команду фильма!
Спасибо большое. Правда, он попал не в основной конкурс, а «Особый взгляд», тем не менее, это не умоляет его достоинств. Это очень престижный конкурс и представлять Россию на нем - важно и круто.
- Все киноработы Кирилла Серебренникова отмечены высокими наградами. Как думаете, в чем секрет успеха этого режиссера?
У него очень хорошее чутье на материал и время. Он занимается социальным театром. Живым театром, который очень четко выражает его взаимоотношения с миром. Даже если он берет «Обыкновенную историю» А. Гончарова, все равно делает ее про здесь и сейчас, про свое отношение к сегодняшнему дню. Это ключевой момент, который вызывает интерес. Пьеса «(М)Ученик» изначально популярна в Европе. И она очень про Европу, совсем не про Россию. Но, когда мы начали работу над спектаклем (он сделан в июне 2014), получили хороший перевод. Материал стали присваивать себе. Например, в пьесе изначально был прописан протестантский священник. А у нас христианский батюшка – это две разные ментальные ипостаси. Кроме того, в нашей версии «(М)ученика» происходит смещение акцентов. У немцев главный герой - мальчик, у нас - не он.
- Кто ваш персонаж?
Я играю маму этого мальчика. 
- А священник приходил к вам на репетиции? Консультировал?
Батюшка приходил, да. Принес с собой много пособий, которые используют в работе с детьми, в воскресных школах. Реально снабдил нас литературой, которая рассказывает о разных религиозных течениях. Помог найти то, на чем можно построить драматургический конфликт. В общем, качественно с нами поработал. 
- Работа над спектаклем и фильмом – это, полагаю, совсем разные процессы? Какие задачи вашей героине ставил режиссер?
Работать с Кириллом всегда интересно. Не имеет значение – театр это или кино. Мне так же интересно работать с Алексеем Федорченко. Но он использует меня такую, какая я есть. А Кирилл Серебренников выводит за зону комфорта и ставит такие задачи, с которыми я далеко ни сразу могу справиться. Мама в «(М)ученике» у меня довольно долго не получалась.
- Хотя вы сама мама со стажем?
Потому что у меня совсем другие отношения с дочерью. И мне было невероятно сложно почувствовать эту женщину. Я не могла понять, как она, при всем при том, что не видит практически своего ребенка (она занята выживанием, работает на трех работах). При всем при этом, она не может оставить своему ребенку никакого пространства, никакого воздуха, в котором он бы мог жить. То есть, у него, этого мальчика, нет личного пространства. И это становится одной из причин, из-за которой он уходит в бунт. 
Мне очень сложно давалась роль. И Кирилл мне все время говорил: «Юля, из тебя прет питерская интеллигентка, я тебе не верю». У меня прямо было отчаяние – не могла понять, каким путем идти. А потом, на одной из репетиций, он сказал: «Юль, эта женщина, мамаша, значительно глупей тебя. Убери все свои мозги!» Как удалось мне его послушать - не знаю, но после этого мы сдвинулись с мертвой точки.
- А в фильме также было тяжело работать над ролью?
Когда снимали фильм, мы эту маму при том, что оставили такой же несчастной, затурканной жизнью, живущей стереотипами, боящейся чего-то мнения, постоянно выносящей мозг своему сыну, не понимающей его, в этот образ, добавили любви и нежности. Поскольку кино это такое пространство, где больше воздуха: можно снять молчание, крупный план, мысль и думу. И вот, благодаря этому, мой персонаж, мама мальчика, более человечна, чем в спектакле. А потому - более понятна мне.
- Чем, по-вашему, так актуальна эта история?
Потому что она рассказывает про человека, который, начав бунтовать и поняв, как работают определенные механизмы, понимает, что всеми людьми можно манипулировать: своими сверстниками, взрослыми. И при том, манипуляция будет наиболее удачной, если каждое свое действие, даже самые отрицательное, будем оправдывать цитатами из Библии. По его философии, любое плохое деяние, свой поступок, любую революцию, с многочисленными жертвами, можно оправдать, правильно используя библейскую цитату. 
- Чем вы руководствуйтесь при выборе материала. Наверняка, такой большой актрисе, как вы, много предложений?
Ошибаетесь, уже два года нет никаких предложений.
- Юля, ну вы же не себя позиционируете, ни как сериальная актриса. А хорошее авторское, фестивальное кино часто не снимают.
Ничего подобного. Я позиционирую себя так, что могу сниматься, в чем угодно. И даже в эпизодах сериалов. В «Следователе Тихонове» у меня микроскопический эпизод.
- А чем вам была интересна роль в короткометражном фильме «Закон исключённого третьего, или третьего не дано», про любовный треугольник?
Парадокс, но моего персонажа в этом фильме меньше всего волнует любовь. Героиня мне интересна тем, что она легко может пережить измену, потому что для нее это ничего не значит, но не может пережить спокойное отношение к политике государства, нынешней. Для нее - человек, готовый поступиться принципами либерализма, перестает существовать. Эта история разрушила несколько моих знакомых семей и для меня она очень актуальна, узнаваема.
- Поэтому вы так убедительны в этой роли. Настолько органичны, просто живете. Очень крепкая работа. Я заметила, вас приглашают на роли либо интеллектуальных особ, интеллигенток, либо женщин с сексуальной харизмой. Одно другому не мешает и не взаимоисключает?
Ну, в «Метаморфозисе» (реж. Сергей Тамараев, Любовь Львова, 2015) это как раз совмещено. Егор Корешков играет моего сына, а я играю гиперсексуальную мамашу, которая всю свою любовь сублимирует на этом мальчике. Опять играю мамашу и опять тирана. Только в «Ученике» - мамаша-тиран, которая борется за выживание, а здесь мамаша-тиран, которая из своего сына сделала гения. Эти две роли очень рифмуются: и там, и там играю маму, которая не дает личного пространства своему сыну. Я только сейчас, кстати, это поняла, говоря с Вами.
- С кем из режиссеров, кроме Кирилла Серебренникова, вам еще было интересно работать?
Мне интересно работать с Алексеем Федорченко, Наташей Меркуловой и Алексеем Чуповым, Сергеем Тарамаевым и Любовью Львовой. Это все режиссеры, которые выводили меня за рамки моего актерского комфорта. И это самое ценное для меня. 
- Вы лучше чувствуете женщин или мужчин, как вам кажется?
Одинаково.
- Ваш режиссерский опыт вам мешает или, наоборот, помогает в актерской работе?
Помогает. По-настоящему, актрисой я стала только после того, как стала режиссером. Потому что, когда я была актрисой, меня всегда мучал вопрос - как сыграть. А настоящий актерский вопрос должен быть - ПРО ЧТО? 
- А почему вы до сих пор не перейдете в режиссуру окончательно?
Я бы перешла, если бы у меня это получалось. Недавно произошел очередной облом - уже должны были запускаться и что-то не срослось. По большому счету, я не проявила себя в съемках как режиссер. Были театральные постановки. Но киноязык и театральный – это разные языки. Сейчас как раз готовлюсь к очередной постановке в театре, по пьесе современного драматурга Ярославы Пулинович «Земля Эльзы». По ощущениям, театр ко мне более благосклонен. А в кинорежиссуре – барьер.
- Что вы выберете: творческий критерий или финансовый?
Я выберу интересную фестивальную работу. Хотя в идеале было бы - совместить.
- Из 46 фильмов в вашей фильмографии, какие вспомнят люди и критики?
Думаю, критики вспомнят «Овсянки», «Интимные места», «Небесные жены луговых Мари», «Метамарфозис» и «Ученик». Но ни одна награда, ни одно участие, увы, не дают устойчивой уверенности в том, что у тебя будет постоянная работа и финансовая стабильность. Даже участие в интересных проектах происходит не чаще раза в год.
- А вам хотелось бы, с какой периодичностью?
Ну, хотя бы 2 раза в год.
- Какая у вас ближайшая мечта или творческие планы?
Пока не очень мечтается, после смерти мужа (прим авт. – муж Юлии, Андрей Скулов, ушел в декабре 2015 года), а планы четкие: поставить спектакль в театре на Таганке, премьера которого уже намечена на 23 июня 2016. В планах есть еще один интересный проект, но это такая «долгоиграйка», 2017, а может даже - 2018 год. Это театральный проект, который я буду делать о своей эстонской бабушке.
- Вы режиссер и автор пьесы?
Да. И, кстати, в этом году, в августе месяце, буду сниматься у эстонского режиссера, на эстонском языке. Это тоже будет фестивальное кино. Единственный кинопроект, который в этом году получил одобрение эстонского Минкульта. Но мне нужно будет вспомнить эстонский язык, потому что на нем я не разговаривала с 8 лет. В общем, выучить роль на эстонском языке – это интересное приключение для меня.
- В Канны поедете, на фестиваль?
Пока не знаю. Начинаю репетиционный период в театре. Наверняка, сложно быть выкроить время.
- Были у вас предложения от Европейских режиссеров?
Пока нет, только от эстонских.
- А примите вызов: выучить роль на английском, или каком-то другом, если понадобится?
- Да, приму.
- Хорошо, так и запишем. Спасибо Вам за откровенную беседу.
Беседовала Юлия Сергеева
Черно-белые фото: Сергей Трифонов
.png)
